ЧЕРВИ

 

 

Рассказ

автор Белкин Евгений

 

 

 

А я знаю, почему пропал он:

оттого, что побоялся.

       А если бы не боялся, то бы ведьма

  ничего не могла с   ним  сделать.

 

            "Вий"    Н.В.Гоголь,    1835

 

 

              Стрелочник сидел за столом и сосредоточенно смотрел на свои руки. Его что-то волновало, и волнение это исходило из оцепене­ния, в котором он находился уже несколько часов. Ладонь, как степной ландшафт, с птичьего полета, увлекла его своей необыкно­венной неповторимостью и тайной. В какое-то мгновенье из указа­тельного пальца на его правой руке выполз белый червь, он изви­вался и полз, сокращая свое жирненькое, сальное тельце.

             Стрелочник смотрел на это странное явление, и когда он понял, что червь лезет в  него обратно, попытался схватить это мерзкое существо, но червь исчез, оставив на ладони маленькую ранку, которая тут же зажила.

              Что-то звенящее поплыло у Стрелочника в голове. Он был оша­рашен тем, что увидел и не знал что делать.

              Сколько прошло времени Стрелочник уже наверное бы и не вспомнил. Он успокоился, забылся, глядя на совершенно здоровую руку и подумал: "Все это мне показалось. Какое же счастье быть просто здоровым!" Но как жестоко он ошибался. Как будто по ко­манде из разных мест кисти выползло уже несколько червей. Они хлюпали в ней и ползли. Отчаянный стон вырвался из груди Стре­лочника. Он пытался вытаскивать их, но черви лопались в пальцах и заливали ладони липкой вонючей жидкостью. Каждый раздавленный червь заменялся новым, более жирным и мерзким.

              Закатав рукав рубашки, Стрелочник увидел, что черви появи­лись и на запястье. Они ели руку начиная с пальца с необыкновен­ной быстротой и прожорливостью, оставляя растерзанное мясо на белых фалангах.

             В голове закружился калейдоскоп самых невероятных идей, од­на из них - отрубить руку вместе с этими проклятыми червями, показалась Стрелочнику самой приемлемой в данной ситуации.

             Найдя топор, он в невероятной спешке решил тут же осущест­вить свой страшный замысел. Стрелочник даже не подумал о том, что ему будет больно, он с радостью и злобой занес топор над св­оей рукой и затаил дыхание, наслаждаясь мыслью о том, как он сейчас избавится от червей, он представлял, как они отвалятся от него, и как он будет их топтать ногами.

           Но в этот момент в дверь вошла его подружка Ира, и ему ста­ло неловко. Он испугался, что она увидела его червей. Но Ира ви­дела только то, что Стрелочник одну руку положил на табурет, а другую с топором занес над головой.

       - Стрелочник, ты чего? - спросила испуганно Ира.

        - Да, представлял как это мужик руку себе отрубил, - отве­тил Стрелочник, опустил топор и попытался улыбнуться.

       - Какой мужик?

       - Да русский во время войны с французами.

       - А, - сказала недоверчиво Ира и чуть продолжительней обыч­ного посмотрела Стрелочнику в глаза.

       - Понятно. Может быть есть хочешь? Я тут сосисок купила.

       - Не хочу, - смущаясь, ответил Стрелочник. - Пойду, прогуля­юсь.

       - Ну-ну, - сказала Ира и опять также напряженно посмотрела Стрелочнику в глаза. Стрелочник надел обувь и поспешно вышел из квартиры.

 

          День был отличным. Потоки праздно шатающихся людей заполни­ли центр. Во всем чувствовалось радостное оживление. Стрелочник зашел в первое попавшееся кафе и заказал себе пиво и  пицу.

          Кое-как он пришел в себя и заметил, что на улице или среди людей этого явления нет. Он осматривал руки, они были чистыми, без единой царапины. "Вероятно я схожу с ума", - думал Стрелоч­ник. - "Чуть руку себе не отрубил! Это надо же подумать до чего может довести воображение. Когда я с кем-нибудь нахожусь, червей нет, но как только я один, они появляются. Мое спасение быть  среди людей,        люди  успокаивают мое воображение. Да это так, не случайно наверно, что большинство сумасшедших люди одинокие. Но как же тогда объяснить запах. Тоже галлюцинация? Нет, нет, нет, я их физически ощущал, это не может казаться.

       Пиво было холодным. Стрелочник рисовал на запотевшей кружке узоры, и вдруг ему показалось, что эти узоры превращаются в чер­вей, даже в пище было что-то такое, от чего у него зашевелились  волосы.  "Какая гадость!" - подумал Стрелочник и отодвинул круж­ку, пытаясь от всего отрешиться. "Одно из двух, если они дейс­твительно есть, то я труп", - думал он. "Они меня сожрут и ниче­го мне не поможет, а если их нет, то я сумасшедший. Но как это выяснить?  Если я кому-нибудь даже обмолвлюсь, что во мне якобы есть черви, от меня все отвернуться, просто все, меня будут бо­яться и избегать как прокаженного, если конечно поверят, а самое страшное увидят, а если сочтут сумасшедшим.., тут тоже хорошего мало."

Все это время Стрелочник чувствовал свое тело. Он ждал ко­гда появятся черви, даже хотел чтобы они появились и подтвердили ему точно его страхи. Неопределенность хуже всего.

Невдалеке, напротив, за столиком сидел мужчина и как-то странно смотрел на свои руки. Стрелочник машинально посмотрел на свои, и в эту минуту их взгляды неожиданно встретились. Стрелоч­ник читал в глазах этого мужчины, то что было теперь написано в его собственной голове заглавными буквами - ЧЕРВИ.

            Заметив это, мужчина смущаясь заулыбался, встал из-за стола и поспешно вышел из кафе не допив свое пиво. Стрелочник понял, что оказывается не только у него одного проблемы с червя­ми. " Оказывается, я не одинок", - сказал он себе и улыбнулся. Ему стало даже весело. Он с удовольствием съел свою пиццу, допил пи­во и, расплатившись, вышел в город, залитый солнечным светом.

            Ира сидела у окна и плакала. По ее рукам ползли черви, они падали на пол как белые хлопья и расползались по комнате.

            Стрелочник даже не понял, как он оказался в своей комнате. Судорожными движениями он разорвал на себе одежду и бросился к зеркалу. Он хотел убедиться, что его тело чисто и что все, что он видел - галлюцинация. Он приближался к зеркалу,  разглядывая руки, плечи, живот и в это время маленькие ранки на глазах превращались в язвы, они наполнялись белыми личинками, которые росли и становились червями. Черви ползли по коже и их холодное щекота­ние обжигало тело мерзостью. Стрелочник понимал, что это смерть, что он не излечим. Он хотел умереть, но боялся сам себя убить.

        "Это грех", - думал он. "Даже если я буду искать смерть, это бу­дет грех. Я обречен на муку, на мучительную смерть. Но за что? Что я сделал такого? Господи, почему ты послал мне эту кару? По­чему  черви, почему эта мерзость. Вероятно, чтобы понять себя и свое предначертание, мы все должны пройти первый круг ада в этом мире. Меня испытывают, на что я способен. Может быть. Во всяком случае все что мне оста­лось - терпение и вера, в то что все не напрасно и может быть иной мир примет меня и будет не так жесток со мной как этот. Люди не любят неудачников и не прощают неудачи. Не следует жало­ваться на то, как плохо. Нельзя перекладывать свои неудачи на чу­жие плечи, должно их нести самому. Если Богу будет угодно – он поможет!

    Странное дело. Все, что только не было связано червями у Стрелочника шло хорошо. Последний год принес большие доходы. Стрелочник чувствовал необыкновенный подъем. Он удивлялся легкости, с какой он делал то, что раньше ему было не под силу. Он разрывался от планов, идей, но ничего его так не радовало по-настоящему, как мысль о кончине.

"Все мои удачи - лебединая песнь", - говорил он сам себе.

"Заставка моей внутренней опустошенности и отчаяния, компенсация того, что мне дано свыше. От меня даже не зависит то, что я делаю, я даже подозреваю, что это делаю не я, а кто-то другой во мне. Он ведет меня, показывая дорогу и важно не убить его, чтобы он, наконец, довел меня".

      С каждым днем болезнь становилась мучительней, она приноси­ла неимоверные физические страдания. То, что было скрыто от лю­дей, было видно ему со всей беспощадной откровенностью. Стрелоч­ник чувствовал кровоточащие раны на своем истерзанном теле. Он нес свой крест. Плакал в душе как ребенок от муки, от одиночест­ва, от невысказанности и в то же время улыбался и шутил, когда  было с кем-то.

      Когда Стрелочник умер, родные и близкие изумились. Как та­кой здоровый, жизнерадостный человек мог умереть? Никогда не бо­лел, ни на что не жаловался, такой умница и тут - смерть. "Смерть всегда забирает лучших", - говорили они. "Такой молодой, жить бы и жить".

 

 

 

Куда бы ни посмотрели уны­лые глаза, всюду появлялись

черви сомнения, и чем  прис­тальней был взгляд этих глаз,

тем    невыносимей становилась боль, мука и одиночество.

Бой­тесь унылых глаз. Бегите от  них.

 

                                                         

 

PS.

Магазин «Задор»

 

         Когда я работал в магазине «Задор», я познакомился с девушкой. Она  пришла работать продавцом. И проработала не более трёх месяцев. Ей было лет девятнадцать, и звали её, кажется, Ира.

        Меня поразили её большие грустные, печальные глаза, не смотря на то, что девчонка была шебутная и компанейская. И это было как-то странно. Видно было, что человек чем-то озабочен или  от чего-то страдает. Но что именно я узнал потом.

         В то время, 1992 год, всё в нашей стране было зыбко не устойчиво. «Уважаемые люди», бандиты, коммерсанты, милиционеры, депутаты, бывшие и действующие госслужащие…, всё и все переплелись и слепились в единый  липкий комок. Все делали «бизнес», который проявлялся в вечной продаже и перепродажи всего и вся. Не исключением был и «Задор». Если взять каждого по отдельности, то  работали там, прекрасные люди, которых я до сих пор вспоминаю с большим уважением, а некоторых даже с любовью. И, как и у каждой  организации того периода, у магазина были друзья, которые опекали магазин, и чувствовали его своим, они дружили с руководством и сотрудниками. Иногда, своих родственников, рекомендовали в качестве сотрудников, и им не отказывали. Всё было по-домашнему, по-семейному. Все были молоды! Часто вечером, после закрытия магазина, устраивались посиделки, гулянки, в которых принимали участие практически все сотрудники, включая руководство. Я уж не говорю про дни рождения! Разговоры, как всегда в таких случаях, были самыми  разнообразными, и заводили в такие дебри, что иногда заканчивались мордобоями, обычно, когда приходили друзья,  или поездками на «природу».

         В один из таких «вечеров» мы разговорились с Ирой, как говорится, по душам. Она поделилась со мной тем, что дома у неё, в семье, всё плохо и полная безнадёга. Тем,  что в семье помимо её  ещё трое детей, её младшие сестрички и братик, что отца нет, а мать, в связи со всеми этими перестройками, попала в какой-то жуткий финансовый капкан, из которого нет ни какой возможности выбраться. О том, что в квартире своей  они теперь на «птичьих правах» и в любой момент их могут выпереть. О том, что она не знает, что делать и что жить просто не хочется. О том, что вся её жизнь это сплошная рана и страдание  от рождения и до настоящего времени. О том, что она хочет и желает умереть! 

    Всё это не было похоже на юношеское  нытьё и походило на правду, хотя и не вязалось с её внешней жизнерадостностью. Был какой то парадокс, который я не как не мог разрешить.  Конечно же, мне было её очень жалко, а от своей беспомощности, эта жалость переходила в отчаяние  смирившейся жертвы. И какие-то очень смешенные чувства, которым и определения нельзя  дать. Я пытался её как-то поддержать, мол, не переживай, всё будет хорошо, всё устаканится. Но она посмотрела мне в глаза, взглядом своим словно вошла, словно пронизала меня до внутренностей, до пяток, и с какой-то странной усталой и слегка заметной улыбкой сказала:   - Да ладно, не переживай, всё нормально!

           После этого разговора я стал как-то по-другому на неё смотреть. Я видел в ней не только симпатичную девушку, а человека, что ль. И она как-то теперь по-другому смотрела на меня.  Как мало надо, что бы узнать человека - надо просто поговорить с ним по душам и желательно более-менее трезвым.

       Время шло, беспощадно закручивалось в спираль и в назначенный момент лопнуло, разорвалось, поразив всех своей безысходностью. В этот день пришли друзья и как всегда были посиделки, разговоры, которые закончились поездкой на «природу». В одной из машин поехала и Ирина, она села на пассажирское сидение рядом с водителем. Я с другими остался в магазине.

       На утро узнал о трагедии, которая случилась этой ночью. Одна из машин попала в аварию. И авария то была, в общем-то, не авария, машина просто резко затормозила, избегая столкновения с каким то лихачом.   И пассажир на переднем сидении ударился грудью в переднюю панель, а головой в лобовое стекло. От чего стекло лопнуло и разбилось, а пассажир умер. В этой машине пострадал только один человек,  этим человеком была Ира. Эта смерть для всех была потрясеньем. Водитель, один из друзей, просто не находил себе места, считая себя  виновником этой нелепой смерти. Хотя к ответственности его, по известным причинам, ни к каким не привлекли. Удивительно было также и то, что на умершей не было никаких следов от аварии, ни синяков, ни царапин. Она просто  умерла!

     Действительно, правду говорят: «Бойтесь своих желаний, иногда они имеют свойство сбываться ».  Очень жалко, что всё так случилось. Очень жалко девочку, загнанною  жизнью в угол, очень жалко её маму и её сестрёнок и братика. Очень жалко водителя, который по-другому теперь посмотрел на жизнь и смерть. Очень жалко всех нас, которые лишились ещё одной грешной души и мало что тогда поняли. Была ли та смерть случайной? Был ли кто-нибудь, в ней виноват и если был, то насколько? Почему всё произошло и именно так? Мы смотрим в Небо, задаём вопросы, а ответов, как всегда нет!

   Ни кто не может на них ответить, только сами мы, сами себе и своей душе!

 

 

 

PS. 2

Я ему служу.

 

             После Армии с Игорем мы встречались несколько раз. А точнее два раза,  и оба раза у меня дома.

            Первый раз мы запаслись сухим вином- Игорь достал. Для того времени это было самое точное слово для  приобретения всего, что бы то ни было.  Достал в ресторане «Интуриста». Это было по-щегольски, как говорится круто. На этикетке бутылки стоял штамп, говорящий что «товар» из обозначенного ресторана. Да и сам Игорь в этот раз выглядел очень стильно и по-фирменному, не чета мне, у которого на тот период было всё не очень хорошо и в семье и с работой. Игорь всегда был «белой костью». Закончил ВГИК по специальности директор кинопроизводства, если я не ошибаюсь в названии. Какое то время работал с Бондарчуком. Ну конечно, каким то там пятым директором, но всё равно, работал ведь! В Армии служил, как имеющий высшее образование, полтора года, а не два, как все мы ПТУшники. Отличался приятной холеной внешностью, и интеллигентными манерами.

             Как и все армейские друзья, мы вспоминали место службы, бывших начальников, друзей и дружков. С ним всегда было приятно общаться. Всегда тактичный, независимый, немного высокомерный, но всё-таки беззлобный и даже добрый. Конечно, в какой-то момент разговор зашёл о семье и тут он помрачнел и закрылся,  и  так до конца этого вечера я от него, на эту тему, так ни чего и не услышал. Разумеется, мы засиделись допоздна, метро уже не работало, но он засобирался домой, отказавшись у меня остаться.

         Пошли на шоссе ловить такси или частника. Как назло никого не было. Где-то около часа мы болтались, и здесь то он с такой тоской выдавил из себя: «У тебя-то всё хорошо, а я вот просто не знаю, как дальше жить! После того, как умерла дочка, жена просто видеть меня не хочет».  Ни каких подробностей он не выдал, а я, конечно, не стал расспрашивать, искренне посочувствовав и пытаясь как-то одобрить и успокоить.

           Точно сказать трудно, с каким сердцем он в этот раз уехал. Но мне кажется, расскажи он всё, переступи через свою «удачливость», которая не допускает отклонений, излей душу, ему было бы намного легче. А если бы это был не только я, а ещё более компетентный, возможно и закончилось бы  все не так, как закончилось.

 

 

          В следующий раз мы встретились года через два-три. Приехал Фрол. Он остановился, в какой то гостинице, и, сделав все свои дела, предложил встретиться. У меня на то время дома было свободно, и поэтому решили в приватной обстановке, в общем, у меня. Игорь тоже после некоторого колебания,  решил принять участие во встрече.

           Была зима. И чтобы ребята не искали сами мой дом, решили встретиться у метро. Фрол, как всегда был бодрый, розовощёкий, громогласный. Густые брови и хищный нос делали его похожими одновременно на орла и Урфин Джусса , только , в отличие от сказки , очень доброго. На «гражданке» мы встречались первый раз, и поэтому как-то не привычно было видеть его в дублёнке и лохматой пыжиковой шапке. Ну, типичный провинциал, изображающий «нового русского». Мы были очень рады нашей встрече. Фрол подъехал  минут за пять до назначенного времени, и мы стали бурно бить друг друга по плечу и весело задавать друг другу дурацкие вопросы, типа: «Ну, ты как? А ты как?» … А Игоря всё не было. Минут через двадцать мы стали заметно волноваться, правильно ли он понял место встречи. Я даже несколько раз ходил к другим выходам метро.

-         Ты знаешь, он стал какой-то странный - сказал Фрол - я по телефону его даже не сразу и узнал, какой-то тёмный. Он и раньше – то был себе на уме,  а сейчас вообще ничего не понять! Хотел он ехать или нет…

            Через некоторое время к нам подошёл какой-то парень. В длинной болоньей куртке, совсем не по сезону. Куртка была коричневого цвета, но и на нём было видно, какая она замызганная и старая. На голове сильно засаленная кроликовая шапка. У нас с Фролом одновременно щёлкнул включатель, и мы, узнав в этом человеке  Игоря, так же одновременно открыли рот. Но, поняв свою оплошность, сразу же закрыли. Игорь прятал глаза, руки, видно было, что ему не удобно в своём наряде. Он извинялся что опоздал, пытался в своё оправдание, что-то соврать, но Фрол, как всегда, со свойственной ему прямолинейностью, хлопнув его по плечу, сказал:

     - Ладно, Игорёк, пошли, не фига болтать на морозе, а то мы уже совсем продрогли. Пойдем лучше, я сегодня угощаю, выпьем, поболтаем.

 

       Выпили мы много, но пьяными не были. Как же здорово встретиться с собой,  тем, из армии, разговаривая со своими коллегами! И темы просты и не затейливы, нет проблем…, но всё-таки в какой-то момент ты понимаешь, что время ушло и у каждого теперь другая жизнь, и разговор всё-таки как-то чем-то немного натянут. Остались только воспоминания да то светлое, что сближало в экстремальных армейских условиях, родство душ. Как ни высокопарно это звучит.

        Фрол стал бизнесменом средней руки. Рассказывал, как тяжело в его родном городе одновременно увёртываться от властей и бандитов, как тяжела бизнесменская  доля. Игорь всё больше молчал, как-то натянуто улыбался и если говорил, то, однозначно и плоско. В общем, был какой то потухший.

 

      Я сейчас даже не буду утверждать, было ли это или нет. Ничего подобного я не видел ни до, ни после, этого случая. Случилось чудо! Над иконой, а точнее перед ней произошло свечение, переходящее в подобие небольшого белого облака. Это облако как-то стало расширяться в радиусе и растворилось в комнате. Всё это происходило секунд пять.

     Мы сидели за столом на диване.  Я рядом с Фролом, через Фрола Игорь. Все затихли. Мы с Фролом переглянулись и спросили друг друга: «Ты видел!?» «Видел!» Это был вопрос из серии: « Мне не показалось!?» Этот же вопрос мы задали Игорю: « Ты видел!?» Он ответил вопросом:

-         Что видел?

-         Свечение над иконой!

-         Какое свечение, вам всё показалось, - сказал он окрысившись.

-         Да нет же, перед иконой, облачко…

-          Да какое облачко, что вы во всякую ерунду верите! Не было ничего, и быть не могло!

-         Да почему же не могло, ты что же и в Бога не веришь?

-         В какого Бога, нет никакого Бога!

-         Игорь, ну ты даёшь! Ты что атеист? В Бога не веришь, в чёрта не веришь.

-         А вот в чёрта я точно верю, и я ему служу!

            Мы с Фролом переглянулись и замолчали. И что-то беззвучное, как невидимая струна, звенело в голове, и какие-то белые мурашки заполняли пространство.  Общее напряжения, дойдя до предела, упало, рассыпалось, и мы почувствовали необыкновенную усталость и измождённость. Что-то треснуло в невидимых связях, и уже любой  разговор терял смысл. Мы с Фролом пытались, и это выглядело ужасно глупо, вытянуть эту реплику Игоря на тон шутки, но Игорь как-то весь ощетинился и совсем не хотел нам подыгрывать. Человеческая душа - великая тайна и не кто не может знать, что происходит в ней, что двигает её на поступки. Возможно, у него на душе была такая тяжесть, что наша бесшабашная болтовня, в его глазах выглядела как бахвальство и даже насмешка над ним. Но нам это узнать, не дано, мы можем только гадать.

           Фрол остался у меня, а Игорь засобирался и уехал домой. Когда он одевался, движения его были настолько резки и нелепы, что он невольно напоминал обиженного ребёнка.  И, как нам было ни жаль его, мы почувствовали великое облегчение и даже радость, хоть и не подали друг другу  вида. С Фролом у нас тоже, после этой встречи потерялась связь.

 

        Через некоторое, значительное время я позвонил ему. Трубку как всегда взял его отец. Подробно выспросив, кто я такой, сказал, что: «Игоря нет!» Я уточнил, а когда его можно застать, в смысле перезвонить. На что он мне ответил: « Вы не поняли, молодой человек, Игоря нет! Он умер!»

         Не знаю, правда это или нет, может быть, Игорь попросил так сказать, что бы отвязаться от «армейского друга» и «умереть» для меня. А может быть действительно случилось это, ведь такими вещами не шутят… Во всяком случае, я был ужасно поражён и долго не находил себе места, чувствуя себя в чём то виноватым. Очень жаль Игорька, и очень уж всё символично! Прости меня, Господи!

 

 

PS. 3

В заключении.

 

        Этот постскриптум можно продолжать очень долго. Если вы постараетесь припомнить, то сможете на эту тему сколько угодно сами  рассказать. Каждый сможет! Поэтому, ещё раз повторю: « Бойтесь унылых глаз, бегите от них…». Не от людей, конечно, у которых такие глаза, а от своих тёмных мыслей, от уныния и разочарования. Причина которых, как правило, является завышенное самомнение. Это «черви», главный из которых – гордыня, разъедают не сразу, но верно и до конца. И избавиться от них, как и от любой болезни, можно единственным путём, поняв первопричину, поняв, кто ты и зачем живёшь в этом мире!

( Если, конечно они завелись…)

 

Все события и люди, описанные в этих новеллах, вымышленные и совпадения с реальными персонажами случайны.

 

 

 

 

Назад

 

 

Рисунок

 

Рисунок в «фотках»

 

 

На главную