Рассказ
Уже несколько дней новое, не рождённое
произведение бродило по поэту. Оно, то заглядывало в рот, то ползало по животу,
то чесало пятки и другие места, но никак не касалось сердца. Заглянув ненадолго в голову, оно убегало в
диаметрально противоположное место. Поэт расстраивался, ругался, пил, курил,
ловил мух.… И вот, наконец, произведение окончательно расположилось в голове, и
потребовало своего рождения.
Поэт радостно подбежал к столу, раскидал
помятые исписанные бумаги, нашёл чистый листок, схватил карандаш, и уже готов
был совершить акт рождения, как его глаза увидели сломанный грифель.
Скривившись, поэт горько изрёк:
- Карандаш-то Вы дали, но грифель-то сломан!
И так всегда! Поэту всегда что-нибудь
давали, но никогда не доводили дело до конца.
Дали талант, но не объяснили, как им
пользоваться. Вообще ничего не сказали! Просто дали, и всё. А для чего?
Один
товарищ как-то принёс микрофон. Поэт сначала очень обрадовался, запрыгал,
захлопал в ладоши, предвкушая, как он будет петь песни и прославится, а потом с
обидой сказал:
- Микрофон то Вы дали, а подключить забыли!
В другой раз, ещё один товарищ принёс поэту
резиновую надувную женщину. Просто принёс, и бросил её ему, и ушёл, сказав перед этим :
На!
Поэт ходил с резиновой женщиной по квартире,
и не знал, что ему с ней делать. Он с
обычной-то женщиной не знал что делать. А здесь!
Широко открытый красный рот куклы как будто что-то ему подсказывал. Но поэт не
понимал. Он смотрел на женщину и говорил:
- Женщину-то Вы дали, а …- он посмотрел на… между ног, и
вздохнул.
Судьба преподнесла поэту квартиру,
машину, дачу, гараж, голову, два глаза, две руки, две ноги.… Но он, на всё
на это смотрел, как мартышка на очки из басни Крылова; примеривал и так и эдак,
и говорил:
- Это-то Вы мне всё дали, а как пользоваться
не объяснили!
Поэт обижался на это! На то, что город
большой; на то, что президент не косой
(а нормальный). На то, что утром надо
вставать; на то, что на работе надо «пахать»; на то, что всё так сложно, а
кому-то - просто. На то, что кто-то богат, а он не богат. На то,
что небо голубое, и дождь – мокрый.
- Пропади всё пропадом! – говорил поэт, - Поеду-ка я в пустыню, буду жить в чуме с верблюдоводами, питаться верблюжьими колючками и сушёными
змеями. Ходить утром по холодному песку и петь протяжные бедуинские песни. Буду
наблюдать за миражами! Лечится верблюжьим
жиром (а не жиром тёти Глаши). Буду смотреть в светлые, чистые глаза верблюдов, и
постигать мудрость мироздания…
А потом поэт сел за стол, выбросил карандаш с
бумагой, и застучал по клавиатуре - новый стих:
Мне дали мешалку, но, не дали «сырья»!
Нос подарили, без носового платка!
Дали машину, бензина не дав…
Потом, - микрофон, шесть носков, пять лопат!
Мне женщину дали, забыв объяснить,
Что мне с нею делать, и как с нею быть!
Точилку, возилку, мешалку, мыша…
Мне дали мозги, но, - не дали ума!
Июль 2012. Белкин Евгений.
Назад (раздел Слова)
Назад (страница Автора)